им, что тут не место для их музыкальных упражнений, ибо в доме находится австралийская леди, которая сильно нуждается в тишине. Они моментально уходили, однако нам это стоило денег. Ни один шарманщик не согласился покинуть точку меньше чем за два пенса.

Необходимость блюсти тишину так сильно нас утомила, что мы очень рано отправились спать. Когда постоянно стараешься не шуметь и не шалить, это очень изматывает. Но мы знали: таков наш долг. И были горды, что нам удаётся добросовестно его исполнять.

А на другой день пострадал мистер Джейк Ли. Это такой разъездной торговец, раскатывающий по округе в крытой повозке, где полно булавок, иголок, расчёсок, сковородок и всяких прочих вещей, которые могут срочно понадобиться фермерским жёнам, особенно в отсутствие магазинов и лавок вблизи их ферм.

Жизнь Джейка мне всегда представлялась прекрасной. Сам с удовольствием бы так жил. Однако в тот день везение от него отвернулось. Повозка его уже готова была отправиться в путь, и он уже поставил ногу на колесо, собираясь в неё забраться, когда мимо проехал автомобиль.

Автомобили всегда мне кажутся созданиями ужасно хамскими. Совершенно не удивлён, что лошадь шарахнулась от испуга в сторону. Бедный Джейк был жестоко повержен на землю и так сильно пострадал, что пришлось послать за доктором.

Мы, конечно же, спешно отправились к миссис Джейк и спросили, не можем ли как-то помочь. Например, развезти на его повозке товар фермерским жёнам. Но она на такое не согласилась.

Вот тогда Дикки и предложил:

– А почему мы не можем торговать собственным товаром, позаимствовав ослика и повозку у Бейтсов?

Освальд подумывал о том же самом, но честность его побуждает признать, что Дикки сказал это первым, и идея всем показалась отличной.

– А переодеваться будем? – поинтересовался Г. О.

Мы решили, что нет. Спору нет, переодевания всегда расцвечивают скучные будни, но я никогда не слышал, чтобы развозка в крытых фургонах товаров для фермерских жён требовала какой-то особой одежды, а значит, бессмысленно было тратить силы и время на маскарад.

– Нам просто нужно одеться победнее, в самые поношенные свои вещи, – сказала Элис. – У нас с вами много такого, что лишь немногим лучше нищенских отрепьев. Я давно замечаю, что одежда быстро такой становится, как только займёшься в ней чем-нибудь интересным. А что мы будем продавать?

– Булавки, иголки, тесьму и шпильки, – предложила Дора.

– Масло, – добавил Ноэль. – Куда без него на ферме?

– Мёд. Это вкусно, – даже причмокнул губами Г. О. – И сосиски тоже сгодятся.

– Джейк ещё продаёт рубашки и плисовые штаны для фермеров, – вспомнила Элис. – Полагаю, из-за того, что и то и другое часто рвётся, и если фермеру неоткуда взять новое, он вынужден вместо работы лежать в постели и дожидаться, пока жена не залатает дыры.

Освальд тем временем сообразил, что фермеру столь же необходимы лужёные гвозди, клей и верёвки. Это вещи должны быть под рукой для починки амбара или сельскохозяйственного инвентаря, если тот вдруг сломался.

А Дикки сказал:

– Полагаю, картинки с леди, которые посреди бурлящих морей сжимают в руках кресты, тоже не помешают. Джейк говорил мне, что они у него расходятся лучше всего остального. Вероятно, они непрочные и выходят из строя гораздо чаще, чем штаны с рубахами, а фермерам неуютно жить без картинки с леди, сжимающей крест.

Мы отправились в лавку Муна, где накупили иголок, булавок, тесьмы, шпилек, а также фунт масла, несколько банок мёда и джема, лужёные гвозди, моток верёвки и клей.

Ввергнутых в морскую пучину леди с крестами у Муна не было. Рубахи и штаны стоили слишком дорого, чтобы идти на коммерческий риск. Поэтому нам показалось гораздо практичнее приобрести недоуздок за восемнадцать пенсов, который мог пригодиться фермеру, если его любимая лошадь сбежала, а поймать её нечем. Мы также приобрели три консервных ножа – на замену случайно обронённым в колодец (новый-то на много миль вокруг не сыскать) – и ещё несколько полезных вещей, столь же взвешенно и дальновидно нами отобранных.

Тем же вечером мы предупредили за ужином миссис Бэкс, что проведём весь следующий день вне дома. До этого она, с тех пор как мы сели за стол, почти ничего не произнесла, но теперь поинтересовалась:

– И куда же вы собрались? Преподавать в воскресной школе?

А ведь был понедельник! И мы осознали, в каких потёмках блуждает её несчастный, переутомлённый мозг, как видно по-прежнему остро нуждающийся для восстановления в покое и тишине. В столовой пахло табачным дымом. По-видимому, в наше отсутствие кто-то нанёс миссис Бэкс визит и вёл себя слишком шумно. Поэтому Освальд тихим и ласковым голосом произнёс:

– Нет. Мы не собираемся преподавать в воскресной школе.

Миссис Бас вздохнула, затем сказала:

– Я сама собираюсь завтра уйти на весь день.

– Надеюсь, это не слишком вас утомит? – мягко и с осторожной заботливостью осведомилась у неё Дора. – Если вам что-нибудь нужно купить, мы с удовольствием сходим сами, а вы проведёте тихий, спокойный день дома.

– Спасибо, не нужно, – коротко бросила миссис Бэкс, и нам стало ясно: полезно ли это или нет, она поступит по-своему.

И на следующее утро она действительно покинула дом даже раньше нас. Мы вели себя тихо, как мыши, пока вдали не стих шум колёс экипажа из «Старого корабля», который увёз её, а затем устроили очередное соревнование на громкость воплей. На сей раз победил Ноэль, взревевший как раненый паровоз.

Потом мы отправились к Бейтсам, взяли у них осла и, погрузив в повозку товары, пустились в путь, чтобы часть пути ехать в тележке, а часть – трусить за ней.

Наша одежда и перед выездом сохраняла лишь слабые следы респектабельности, однако даже они вскоре полностью скрылись под слоем дорожной пыли и пятнами имбирного лимонада. Одна из бутылок с ним взорвалась от тряски. Наше средство передвижения, увы, не было снабжено никакими рессорами.

На первой же ферме, возле которой мы остановились, женщина действительно испытывала нужду в булавках. Потому что, хоть и была человеком не самым умным, шила розовую блузку.

Мы ей посоветовали:

– Купите ещё и тесьму. Никогда ведь заранее точно не рассчитаешь, чтó может понадобиться.

– Нет уж. Благодарю покорно, – ответила нам она. – Предпочитаю пуговицы.

Но Освальд спросил:

– А как же пудинг? Он ведь не подушка. Его-то на пуговицы не застегнёшь[134].

Тогда она наконец согласилась внять голосу разума, однако всё вместе нам это принесло только два пенса.

Хозяйка второй фермы мало того что обозвала нас самозванцами и велела нам проваливать, так ещё и натравила на нас свою собаку. Тут